– Я не об этом, – отмахнулся командарм, – почему задержался? Что-то не так?
Звено разделилось и атаковало Ju-90, которые, естественно, вырубили огни. Каждое звено переключилось на свой канал, и четыре оператора наводили по одному самолеты из разных звеньев на цели, еще двое выводили их из атаки и возвращали в строй. У немцев наведения не было. Пехов самостоятельно добил уцелевший транспортник, затем вернулся в строй. Последовательные атаки позволили основательно проредить «фоккеров», часть из которых еще и не погасило кормовой.
В здании райкома Петр немного потерялся, потому что Катя бегала туда-сюда, кого-то разыскивая. Наконец, появилась, уже без школьного фартука.
Командарм долго шевелил своими усиками, прежде чем слово молвить.
Сам командующий не прилетел, приказал доставить все ему в Петрозаводск. Пришлось Кузнецову с раненой рукой лететь в Пески на У-2, пассажиром. Остальным предстояло совершить еще три вылета, чтобы завершить рекогносцировку. Но погода нас не баловала, вновь пошел снег и облачность опустилась. Противник активности не проявлял, его истребители работали исключительно по неохраняемым бомбардировщикам и связным самолетам. Те самые «вороньи гнезда» заменяли ему локатор. Там сидели добровольцы-наблюдатели, которые определяли марку самолета и передавали это в штаб ВВС/ПВО округи. Вступать в бои с истребителями полку LeR1 во избежание потерь воспрещалось. И тут наши локаторы засекли финскую батарею. Базы в тридцать километров хватило, чтобы высчитать ее координаты. Самим нам ответить с земли было нечем, пришлось взлетать парой, и отстреляться ракетами с малой высоты. Смогли повредить тягач и грузовик с расчетом. Еще до вылета сообщили в штаб армии о том, что засекли и вылетаем.