— Заботился, — продолжал Ленца, по-прежнему не убирая руки. — Ведь говорил он тебе: сиди в комнате и никуда не лезь. И сидел бы себе, а потом собрался б и вместе с нами ушел… Скажем ему, куда? — не оборачиваясь спросил он, и Гоцци беззвучно скривил губы в усмешке. — Нет, не скажем, — сам себе ответил Ленца, сокрушенно качнув головой. — Ты и так уже слишком много услышал, довольно с тебя.
Раздражающе медленное продвижение сквозь все более густые заросли Грегор прервал спустя пару часов, категорично потребовав остановки. Привал сделали прямо тут же, на том самом месте, где и стояли, усевшись на траву и сняв со спин мешки с провизией.
— Сдается мне, я знаю, в чем дело, — хмыкнул Курт, и оба, не сговариваясь, свернули к спорщикам, спустя несколько шагов различив уже и выражения лиц: упрямое, возмущенное — Грегора и гневно-досадливое — его оппонента.
— Допускаю, что он это допускает. Как вариант. Который легко сменит на альтернативный — в случае, если этот его не удовлетворит, а альтернативный вариант у него есть, уж в этом-то можно не сомневаться. И главное — вариант этот Косса в любом случае сменит со временем.
Нечеловек с перекушенным запястьем закричал — злобно, истошно, срываясь в рычание и визг; плетеные стены содрогнулись снова, снова зашумело ураганом в кроне над головой, завыло ветром, заглушая вой. Пол заходил ходуном, где-то треснули ветки, и снова посыпались листья — сплошным разноцветным ливнем.
— Меня нельзя нести, — не дав ему продолжить, возразил Мартин и, не сдержавшись, все-таки застонал, закусив губу и болезненно зажмурившись. — Или, — продолжил он, не открывая глаз, — я просто умру в пути от болевого шока… или вы растрясете меня вовсе в кисель, ускорив кровотечение и… Все равно не успеете. Да и какой смысл? Целителей нет и в Грайерце тоже, а обычные методы тут уже не помогут. Я хоть и не лекарь, но учился неплохо… Начинаю засыпать, руки немеют, сознание вот-вот погаснет… Всё. Недолго осталось.