— Ты ошибаешься, — повторил Курт, не отводя взгляда от глаз напротив.
— Увы, господа курфюрсты, — с неподдельным сожалением кивнул Фридрих, — обстоятельства диктуют свои правила, нравятся нам они или нет. И я заверяю вас… особенно вас, господин фон Виттенберг, что ваши подозрения напрасны: решение, которое вас так возмутило, мой отец принял взвешенно, независимо и свободно. В отличие от многих и многих правителей, его главная забота — не власть и не удержание под оной властью земного трона как можно дольше и невзирая на последствия, его первейшая забота — благо Империи, и именно ею он руководствуется в своих решениях.
— Но хоть вы-то понимаете, что это ваше «серьезно» — глупость?
— Никто не смеет встать у меня на пути! — закричал нечеловек, окруженный босыми изможденными людьми, и ветер отозвался эхом. — Никто, включая вашего распятого бога!
— Итак, — повторил Курт, — мы имеем в гуще леса некое место, явнейшим образом расчищенное человеческими руками. На этом месте некто убил кого-то, выпустив из него всю кровь, однако ее не употребили в питье или пищу, а попросту вылили в огонь с пока неизвестными целями. Место убийства было чем-то застелено, однако убиваемый брыкался, либо же убийца…
— Что делать… Раз мастер сказал «надо» — стало быть, надо, — и не думая скрывать недовольство, ответил Курт. — Но как только возвратимся в Грайерц — бегом в церковь за причастием.