— Совру, если скажу, что не ощутил себя песчинкой на речном берегу, — отозвался он с невеселой усмешкой. — Но мне сейчас проще с этим смириться, чем Мартину: я видел Древо. Думаю, я даже знал все это прежде, просто… Просто мой разум не желал впускать в себя это знание. Или все это казалось настолько невероятным, что рассудок не мог в это поверить; знал, но не верил. С таким нелегко смириться.
Но главное, на что Висконти накинулся, как голодный коршун на добычу, были схожие, точно копии, совершенно одинаковые амулеты — грубовато обработанные гематиты в простых веревочных закрепках на таком же простом шнурке. Амулеты обследовали все три имеющихся в лагере expertus’а и отдельно — Альта; все в один голос подтвердили, что в руки им попали не простые побрякушки. Минуту помявшись, Висконти счел допустимым и даже необходимым сообщить о находке всем — и простые солдаты, и хауптманны пребывали в смятенных чувствах от того, с какой легкостью убийцы миновали все патрули и часовых и прошли вплоть до внутреннего кольца охраны, где и обнаружены-то были по чистой случайности — благодаря почуявшему неладное конгрегатскому expertus’у.
«Продышался, Гессе? Отлично. Встать и бегом!»…
Брат Якоб, коего мы встретили при въезде расхаживающим у границы так называемого Предела, явился сюда из Мюнхена, так как слышал, что здесь (v. i.) «творятся вещи дивные и восхитительные». По слухам, которые подвигли его на это путешествие, в Пределе слышали ангельское пение и видели (v. i.) «светозарные образы». Подтверждений этому от других паломников мне получить не удалось, посему отношу это к искажению свидетельских показаний и прямой фантазии. Брата Якоба в этом, однако, убедить не удалось, и он, сколь я понимаю, твердо вознамерился бродить по границе Предела с молитвами, пока собственными глазами не узрит образы и собственными ушами не услышит пение ангелов. Я предостерег его от опрометчивых попыток идти в поисках ангелов вглубь и буду надеяться, что со временем бедняга разочаруется в своих поисках и уберется восвояси.
— Можешь говорить, — кивнул Фридрих. — Все свои. Как прошло?
Фон Вегерхоф привстал и чуть отодвинулся, упершись в землю ладонью, готовый метнуться вперед, оба Харта притихли, прекратив перешептываться и сместившись за спину майстера инквизитора с арбалетом…