— Есть такое, грамотных нынче развелось — ступить некуда, — тяжело вздохнул Курт, и Мартин кисло улыбнулся, тут же посерьезнев. — Однако ты прав. «В теории». И начитанные крестьянские детки мне попадались, и худо-бедно цитирующие латынь горожане…
— Я? — не пытаясь скрыть удивления, переспросил Курт. — Я даже его имя узнал только сегодня и никогда его не видел.
— Как знать, некоторые так и живут до преклонных лет с этим самым ветром в мозгах вместо разума, — заметил Курт серьезно. — Впрочем, большинство до этого не доживает, и если этот хороший, но беспокойный мальчик не возьмется за ум, он рискует подтвердить мои слова… Стало быть, ты уверена, что в Предел он тогда и впрямь попал случайно, ненадолго и единожды?
— От мессира Висконти я бы ждал и не такого, однако на сей раз все предельно серьезно, — отозвался Фридрих и улыбнулся еще шире: — Бросьте, майстер Гессе, вам бы порадоваться за своего духовника. Да и за себя тоже: не всякому инквизитору удается сделать наместника Христа из почти еретика и смутьяна.
Ожидание неведомого не ушло всецело, не ушло напряжение и готовность в любой момент увидеть нечто нереальное, опасное или нет, однако вокруг по-прежнему тянулся все тот же лес, что и час назад, и два часа, и перед входом в Предел, и ничего не происходило.
— Ты кого вздумал одурачить этой казуистикой — завзятого казуиста? Ты не пойдешь в Предел вообще, Мартин. Один, с Хартом, с армией ангелов или при поддержке войск Империи. Да?