— Пользуйся на здоровье! — успокоился я. — Если что, звони. Целую.
Расстояние до дома мы преодолели за несколько секунд, с дверьми заморачиваться не стали и снесли их с петель — я правую створку, Пафнутьев левую. Он же взял на себя и роль проводника, и вскоре мы с ним удобно разместились под вой сигнализации на том диване гостиной Дашковых, который был развёрнут аккурат в сторону лестницы.
— Алексей Александрович, отец родной!.. — тихонько заголосил Пафнутьев, и, дождавшись моей страдальческой гримасы, спросил. — Испугался, твоё Императорское Высочество?
— Ну, ладно. — Вика слезла у меня с шеи и продолжила таким же капризным тоном. — Я без тебя не засну, милый. И вообще, не будете справляться с злодеями, зовите на помощь жандармов. Они-то дело знают, явно дома быстрее будешь. — со стороны «чёрных» послышались возмущённые «Э-э-э». Впрочем, одного взгляда Лебедева хватило, чтобы возгласы прекратились. — Жду-волнуюсь, милый! — Вика походкой «от бедра» обошла машину и отрыла дверь. — Аривидерчи, мальчики! Табельное не потеряйте! — она послала «черным» воздушный поцелуй, села в машину, завела двигатель, развернулась и уехала.
— Как прошёл Совет? — сходу спросил старый князь. — В Сибирь не услали на перевоспитание?
— Ты… серьёзно? — недоверчиво смотрел на меня дед. — И никаких требований не будет, условий всяких?