Было интересно наблюдать за эмоциями, которые сменяли друг друга на лице Петрова — от досады с раздражением до смирения с радостью.
— На следующей неделе их поправишь. — ответил дед.
— Коля, будто ты ещё не знаешь о проделках своего внука? — нахмурился Дашков.
К вечеру моё физическое состояние хоть и оставляло желать лучшего, но было удовлетворительным — слабость постепенно отпускала. Так что от предложенной Дмитрием Григорьевичем кресла-каталки я отказался и дошагал до своей «Волги» своим ходом, с остановками, правда. Так же, своим ходом, я поднялся и до своей квартиры и улёгся отдыхать на диван в гостиной.
— Ничего себе иконостас! — прокомментировал кто-то.
— Договорились, Иван Васильевич. — пообещал я.