А к Белобородову и Лебедеву присоединилась Вяземская.
В Георгиевский зал Большого Кремлёвского дворца мы с Прохором вошли в 15–30. Подразделение «Волкодав» в парадной форме лазоревого цвета с положенными к ношению наградами уже присутствовало в полном составе и кучковалось перед рядами стульев. Из инструктажа отца я знал, что церемония награждения будет хоть и торжественной, но на ней, исходя из соблюдения секретности, присутствия лишних людей не планировалось. Так же не планировалось и использование стульев по их прямому назначению — люди все военные, привыкшие, а вручение заслуженных наград перед строем — что может быть торжественней?
— Никак, Лёшка. — дед опять вздохнул. — Ты член Рода, да к тому же ещё и официально признанный. Да ещё и с такими способностями. Кто ж тебя на сторону-то отпустит? Романовы костьми лягут, но из Рода ты никуда не денешься. Можешь и не мечтать, внучёк.
— Постараюсь, Виталий Борисович. Как и договаривались, Дашковых едем просто попугать. — хмыкнул я. — Вернее, еду попугать я, а вы просто за мной приглядываете.
— Без вопросов. Володя, Саша, Коля, вы поняли? Неделя. Через меня — только самые важные вопросы, остальное решаете сами. Саша за главного, а вы, — он посмотрел на брата и младшего сына, — изо всех сил ему помогаете. — те кивнули.
Когда довольный ротмистр ушел, у Прохора пискнул телефон.