Невозможно разобрать, где свои, где чужие…
— Прохор, вернись. — остановил моего воспитателя Император, и указал ему место рядом со мной.
— Молодец, Лёшка! Вёл себя достойно! Вот и дальше постарайся вести себя так же. Будь достоин фамилии Романовых и Пожарских!
— Противно, Прохор. Противно. — отозвался Александр. — Но женщин много, а нас всего двое! И всех надо успеть полюбить до свадьбы, после которой особо-то и не разгуляешься… Это Лёшка у нас, можно сказать, монашеский образ жизни ведёт, всего с двумя сожительствует, а мы только на пути к этому. Но Колька прав — моя Лизка-юристочка отличается от нашего обычного ночного контингента. В лучшую сторону. А если она ещё и в училище на проходную ко мне на свиданки приходить будет, а при расставании плакать и говорить, что будет скучать… Моё сердце растает.
— Уважаемый Алексей Александрович! Приношу свои искренние извинения за недостойное поведение своей внучки!
— Кто на тебя напал, я пока не знаю, — дед потемнел лицом, — но по чьему заказу действовали эти двое, знаю почти наверняка. Гагарины. — эту фамилию он буквально выплюнул.