Поставив на пол корзину с розами, аккуратно обнял её, чтоб не повредить причёску и макияж.
— Звонил Михаил Николаевич. С ним ночью связывался пьянущий Юсупов. Он готов принести извинения. Обсуждение вопроса виры пока решено отложить, Юсупов лыка не вяжет.
— Прохор, Прохор, ты что?.. — Сашка аж встал. — Я всегда добро помню!
— Леся, послушай меня ещё раз, я тебя очень прошу! — Виталий Борисович Пафнутьев, один из высших чинов Тайной канцелярии, нервно расхаживал перед сидящими на диване Алексией и Прохором Белобородовым. — Алексея точно признают! Да ведь, Прохор?
Когда я вышел на крыльцо, одев костюм и галстук, то чуть не рассмеялся — внизу стоял белый четырёхместный электромобиль для гольфа с гербами Пожарских, за рулём которого сидел Прохор, одетый, как и я, в строгий деловой костюм.
— Мы, Андрюха! — Александр хлопнул Долгорукого по плечу. — Ты же знаешь, наш Род всегда к искусству был неравнодушен! — хмыкнул он.