- Я спросила, Вы тоже на собеседование в отдел игровых персонажей? – терпеливо повторила девушка, глядя мне в глаза. Я на несколько секунд завис. Собеседование – это работа, а работа мне нужна. Тем более, что я абсолютно не представляю, что там нужно делать. Это же прекрасно! Чего-то именно такого мне и хотелось в настоящее время. В конце концов, я сейчас никуда не тороплюсь, а если выгонят, значит, выгонят, не убьют же.
- Считай это моей частной инициативой, – чижик улыбнулся немного снисходительно. – Мы имеем право иногда работать, так сказать, вольными художниками. А здесь не бизнес-корпорация, а сплошные вопросы. Ты хоть представляешь, сколько денег вложено в такую махину? И я не небоскреб имею в виду. Персонал, оборудование, обеспечение. Исследовательские работы по искусственному интеллекту, в конце концов.
- Но вы хотя бы выяснили, где он был? Куда он мог направиться после выхода из «Берлоги»? – Самое интересное, что Бурый не кричал. Ему это не требовалось. Его харизмы было достаточно для того, чтобы без крика доносить все желаемые мысли до окружающих.
- И вам не хворать, уважаемый! – Рот шишки растянулся в улыбке, и я с облегчением понял, что по крайней мере двух рядов острых клыков там не наблюдается. А значитвероятность того, что меня покусают, становится значительно меньше.
- Максим, чему вы должны этого компьютерного детеныша? О каком именно воспитании идет речь?
- Вы совершенно правы, с одной стороны, – вступил в разговор один из ребят, пришедших вместе с Раскевичем. – С другой стороны, для того, чтобы обеспечить такую инвариантность, искусственный интеллект должен хранить в своих базах данных самые разные варианты развития событий. Та ситуация, которую вы создали, оказались для него новой. Вернее даже не сама ситуация, а тот сленг, который вы использовали. Словосочетание «акунаматата» управляющий сегмент вообще счел заклинанием и перегрузил мощности, пытаясь найти соответствующее действие.