На секунду он задумался. Свои ли ему были эти люди?
Застучали пулеметы. Заухали пушки. С обоих сторон.
— Мерзко, — кивнул Гальдер. — Да и финал ожидаемый. На что рассчитывал комендант лагеря — не понимаю. Его разбили как ребенка, поставив детский шах и мат. Но как это связано? Насколько мне известно там не произошло ничего сверхъестественного.
Егеря били по пулеметчикам, не давая им воспользоваться своим оружием, и командирам, что пытались чем-то командовать. Пулеметчики подавляли скопления. Остальные — работали просто по любым наблюдаемым целям.
А пока он думал, Лев Евгеньевич действовал. Уже пострадали приближенные к Максиму Ивановичу люди. В том числе и их родственники. Поэтому он, переживая в том числе и за Людочку, закусил удила. Бедного Аристарха Свистунова разложили в комнате интенсивных допросов так быстро и решительно, что тому пришлось приложить немало усилий, чтобы начать рассказывать и безудержно «колоться». Все-таки взбешенный интеллигент с кусачками бывает несколько экзальтирован и крайне опасен. Вот и Хоботов на какой-то момент забыл, зачем он туда зашел. Накрутил себя, а сдать на тормозах едва смог.
Командир австровенгров не устоял. Ему бы держать статичную оборону и выигрывать время, ожидая подкрепления. Но нет. Не смог сдержаться перед соблазном заработать много дешевой славы. Пошел в наступление, погнав перед собой военнопленных.