Контратака захлебнула. А те, кто выжил, успев упасть, бросились уползать. Либо начали метаться в панике с криками и совершенно безумным видом. Их-то пулеметчики и снимали.
— Не соглашусь с вами. С каждым днем войны правящие дома России и Германии все ближе подходят к пропасти. А наши державы — к распаду. Война, безусловно, нужна. Государства они как люди. Им претит статика. Их душат границы. Им нужно движение. Это аксиома. А движение — это война. Не такая глупая как эта, конечно. Кто выиграет в этой войне? Задумайтесь. Боюсь, что только тот, кто в ней не участвует.
Где-то в стороне ухнули выстрелы. Это люди Ренненкампфа на соседних участках обозначили вялую артподготовку, начав отрабатывать по целям, выявленных разведкой Меншикова. Северный фронт готовился к общему наступлению и только ждал отмашки. Поэтому Ренненкампф накопил в ключевых местах вагоны и, Максим был уверен, туда уже грузили людей и материальную часть каких-нибудь стоящих в тылу фронта дивизий и полков. Дыру в обороне, что ковырял сейчас наш герой, требовалось расширять и углублять. И делать это как можно скорее и решительнее…
Бам. Чуть погодя снова ударил снаряд по той же машине. Только уже в лоб башни. От чего ту хоть и не заклинило, но тряхнуло хорошо. В этот раз снаряд ушел в сторону и затих где-то в грунте.
— Со смертью не шутят, Максим Иванович, — тихо произнес солдат уже в возрасте.