Проводил он значит итальянских предателей и изменников, пытавшихся поймать конъюнктуру и водрузить свою власть во главе государства. И пошел спать. Да и водителей отправил. И всех, кроме тех, кто должен был обслуживать технику и нести караул. А по вечеру, как стало смеркаться, поднял по тревоге свой полк и выступил маршем.
— Она поддержит меня в желании помочь опрятной вдовой горожанке с младенцем на руках. Тем более ты уже была служанкой. Чего тебя пугает?
— Чашку кофе мне принеси, со сливками, и мундир новый, и санитара пригласи. Негоже идти на переговоры в таком виде с пусть и липовым, но королем. — «Не распорядись принести», а «принеси». Лично. То есть, вот таким нехитрым образом ударив по репутации. С ним можно будет и потом разобраться. А сейчас низведение его в статус «мальчика на побегушках» вполне терпимый выход из ситуации.
— Павел Карлович. А что ОН может сделать? Вот серьезно? Погрозить Брусилову пальчиком? Мда. Как не вовремя все это. Разведка ничего не показала интересного?
— Нет. Но ждать дальше, сам видишь, смерти подобно. Не меня, так тебя, не тебя так Танечку, не Танечку, так Людочку. Понимаешь? Мы кому-то очень сильно спутали карты, и они не остановятся. Так что ты копай и приглядывай за моими. Пусть сидят здесь безвылазно. В Петрограде им делать нечего. А если припечет — так в Данию или Швецию пусть едут. Отдохнуть-погостить. И сам туда же перебирайся. И ценности перевози в случае чего. А я в рейд, чтобы не было соблазна. Там, по ту сторону фронта меня будет очень сложно ловить.
Поначалу нашего героя это шокировало. Когда он осознал, какого джина выпустил из бутылки, то захотел все исправить. Собрать людей. Проговорить с ними. Но было уже поздно. Времени на болтовню не оставалось. А потом… ему стало не до этих глупостей…