Все прекрасно понимали сложность обстановки. Поэтому начали компенсировать недостаток войск фортификационными работами. И буквально за несколько месяцев полевые укрепления протянулись практически сплошными линиями по всей зоне соприкосновения сторон. Да еще в два-три эшелона. Чтобы просто так прорвать не получилось бы.
Единственная надежда на русско-австрийский фронт, возглавляемые Брусиловым. Он сейчас был предельно пассивным. Но это выглядело ловушкой. Очередной многоходовой ловушкой «проклятых русских». Вот сними Вена оттуда войска и перебрось на запад. И что дальше? Что мешает отдохнувшим частям Российской Императорской армии на Юго-Восточном фронте перейти в наступление и опрокинуть жидкую, лишенную резервов оборону австровенгров? Благие намерения? Святой дух? Лично он боялся до жути так подставляться. Слишком все явно и навязчиво.
Эта война уже всех утомила и ее нужно было как-то заканчивать. Хуже того — заканчивать победой. Потому что то, как всю Европу раскорячило в текущий момент, позволяет надеяться только на ничью. А такой исход никого не устроит. Нужно было побеждать. Любой ценой. И как можно скорее, так как экономика задыхалась не только у России, но и у Франции с Великобританией. И в этой кампании ставка Верховного главнокомандующего, в отличие от 1914 и 1915 годов делала на него и его лейб-гвардии полк. Полк, всего лишь полк, который должен был решить исход войны…
— Или просчитал, — добавил Бек. — Появление Муссолини было вполне ожидаемо.
Удар. Протяжный стон ошалевшего быка. И фонтант крови, бьющий прямо в лицо Максиму, обдавая его с головы до ног.