— Не шевелитесь, — сказал он, совладав с голосом. — Не пытайтесь встать. Помните госпиталь? Ну вот… Вам снова делали операцию. Нельзя двигаться.
«Может быть, это и есть кара для самозванцев? — промелькнуло в голове. — Вот так идти и идти — цель где-то впереди, только до нее не доберешься, как ни старайся. А потом упадешь без сил и умрешь: если время здесь идет по-своему, снаружи никто и не поймет, что ты поднимался несколько суток, а не жалкий чаc…»
— Представьте, для кого-то клятва верности — не пустой звук, — ответил канцлер. — Α теперь идемте. Я отведу вас назад. Сможете выспаться, а увиденное лучше всего уложится во сне. Полсуток сберегли, уже хорошо…
— И я так думаю, — Данкир взглянул на меня. — Возможно, если бы Боммард был рядом, он распознал бы в этом головокружении опасный симптом и успел что-либо предпринять. Α может, и нет — он не всемогущ. Только прошу — не говорите об этом его превосходительству, иначе он себя окончательно заживо сожрет.
— Так и знал, что вы это скажете… — Данкир едва заметно улыбнулся. — Какая вы все-таки…
Препятствия? О чем он говорит? Я ведь ничего особенного не сделала…