— Я в достаточной мере здорова, чтобы пережить покушение, принять послов и присутствовать на балу. Танцевать не обещаю, но…
— Не спите на ходу, — сказал у меня над ухом канцлер, и я поняла, что мы уже на месте.
— Я видела в анатомическом атласе человека совсем без кожи, — сказала я не без гордости. Чего мне стоило дoбыть эту книгу из шкафа госпожи Увве, а потом незаметно вернуть на место, лучше даже не вспоминать. — Рисунки на коже выглядят получше. А что до прочего, то мэтр Оллен… ну… даже не вовсе разоблачился.
Он всегда был таким — не порывистым, но стремительным в движениях, и отец… то есть его величество порой ворчал, что не в состоянии уследить за перемещениями Одо. Вот только что был здесь, подавал бумаги, и уже исчез, и оказался на другом конце зала! Хоть гирю ему к ноге приковывай, как каторжникам в незапамятные времена, чтобы немного замедлить…
Наша карета лежала на боку. Один коренник бился в агонии — предсмертный лошадиный крик ужасен настолько, что я зажала уши и ткнулась лбом в грудь Одо. Второй… нет, не хочу вспоминать, что от него осталось. Ошметки, по-другому не скажешь.