— Верно, Данкир так и сказал… А что же ваши знаменитые часы? Неужели вы не засекли время?
— Какое? — я поежилась, и он немедленно набросил мне на плечи плед. Спасибо, не медвежью шкуру. — Лучше вы скажите, отчего не помните, какие раздавали указания? Ударились головой?
— Не знаете, как углежоги работают? Впрочем, откуда вам… Складывают дрова определенным образом, снаружи покрывают землей, кажется, разводят огонь… Ну и потом сутками напролет следят, чтобы этот огонь был не слишком слабым, не слишком сильным, где-то открывают продушины, где-то закрывают — иначе уголь выйдет паршивый, кто его купит? Словом, целая наука.
— С этим уже разбираются, — коротко ответил канцлер. Лицо у него было совершенно белым, только потек крови выделялся — она все ещё сочилась из ссадины на виске. — Мы все выясним, сударыни, не сомневайтесь. Очень скоро.
Но на этот раз меня никто не будил. Я открыла глаза, увидела незнакомый потолок, взглянула налево — сквозь легкие шторы пробивался серый утренний свет — и вскочила. Проспала! Уже рассвело!