— Да не знаю, госпожа. Думал, утоп. Потом очухался — не, вроде живой и даже целый, только весь побитый и ободранный. И Дичка лицо облизывает, скулит. Нас там вон, под скалой завалило, — он показал рукой. — Я пробовал откопаться, да какое там… Так и лежали. Она меня грела. Дышать уж трудно было, думал, так и помрем вдвоем. Ну так… в один год родились… А она вдруг как завоет! А сверху как закричат — есть кто живой? Я чуть наружу не выпрыгнул! Откопали нас, — закончил он и погладил cобаку. Та вильнула хвoстом. — То есть сперва меня. Но я сказал — без Дички не полезу. А то знаю я: человека возьмут, а скотину или там собаку — нет. У старого Луца вола вот не стали вытаскивать, мол, все равно вот-вот сдохнет и ноги переломаны… Но я на такое был несогласный. Я бы без нее не выплыл или вовсе замерз потом. Поэтому Дичке спину подставил — oна в дыру и выскочила. А там уже и меня вытянули.