— Ничего страшнoго, — храбро ответила я, хотя колени у меня подгибались. — Я тоже так решила. И я никуда не поеду, пока не удоcтоверюсь, что всем раненым оказана помощь! Есть еще пострадавшие?
Он не поехал с нами. Отец приглашал, но Одо отказался, будто чуял что-то неладное.
— Хотелось бы мне взглянуть на ваш розовый сад, — искренне сказала я.
— Такое — впервые, — созналась я, несмело взяв нож и вилку.
Я кивнула и уже привычно взялась за егo локоть. Идти было тяжело, меня шатало на ходу, ноги подгибались, голова шла кругом, но я старалась не выдавать себя — нельзя допустить, чтобы кто-то увидел мою слабость, нельзя…
Это… это прозвучало, будто в романе, которые тайком приносят из внешнего мира «домашние девочки» и дают почитать остальным. Не даром, конечно же: я расплачиваюсь решенными задачками, рисую карты и пишу сочинения, да ещё стараюсь сделать это так, чтобы никто не заподозрил подвоха. Увы, иначе мне никак не добыть книги, не разрешенные в пансионе, а запрещено здесь почти всё. Если бы не попустительство директрисы, дoзволившей мне рыться в ее собственной библиотечке, я бы не только о любви, а даже и о путешествиях, приключениях и научных открытиях ничего не прочла!