— Бюрократия, — изрек тот и посмотрел сперва на меня, затем на канцлера. — Ваше величество, ваше превосходительство… вы действительно желаете, чтобы я устроил этот смехотворный экзамен для сотрудников?
— Ну да. Я это сразу заметил. Вы можете испугаться, расстроиться, обидеться, рассердиться, наконец, но не обозлиться и не разгневаться. Удивительное свойство для девушки, выросшей в приюте.
— Довольно об этом, Эвина, скучно слушать. Поражаюсь, как тебе до сих пор не надоело вникать во всю эту ерунду… Пускай Одо скажет, как быть!
— Вы неважно выглядите, сударыня, — сказал он мне, навестив однажды вечером. Я привыкла ужинать в одиночестве или с Данкиром (он все еще опасливо поглядывал на новую люстру), потому удивилась нежданному визиту. — Кажется, я запретил вам читать по ночам? Нэне следует сделать строгий выговор — она должна смотреть за вами, а что я вижу?..
— Мягко сказано, сударыня. Эва весьма гневлива, но отходчива, имейте в виду. Вы намного более сдержаны, хотя… если бы не разница в воспитании, думаю, и вы сделались бы такой же. О чем я? — тряхнул он головой. — Ах да! Эва согласилась с необходимостью принятых мною мер. Правда, мне до сих пор не представлялось возможности представить ей двойника… по известным вам причинам.
— Похоже на то. Благотворительный, конечно же, — поспешила я добавить.