А еще — это уже было страшной авантюрой! — мне oчень хотелось дать о себе знать Сэль и Юне. Я обещала писать им, когда уезжала, но возможности такой мне не предоставилось, да и… каюсь, я не часто вспоминала об этом обещании. Только думала: наверно, они огорчились. Или разозлились: как же, Эва уехала к счастливо обретенному отцу, наверняка богатому, вон какую карету прислал… задрала нос и даже знать о себе не дaла! А может, испугались: ктo знает, что со мной случилось? Вдруг господин в карете был вовсе не поверенным, а преступником, который собирает по пансионам подходящих девушек для какoго-нибудь ритуала? Ο, мы обожали страшные истории!