— Ничего страшного, Ланни, пишите то, что знаете.
— Не могу описать, — подумав, ответила я. — Очень сложные узоры, они перетекают один в другой, и если долго смотреть, кажется, словно они шевелятся под кожей. Иногда мерещится чье-то лицо… или морда, цветок или совсем что-то непонятное, но такое… Как бы объяснить… Оно ужасное, отвратительное, тошнотворное, но взгляд отвести невозможно! Как бородатая женщина или самый толстый человек в мире — так описывали девочқи, которые бывали в цирке, я-то только афиши видела.
Я втянула носом вовсе не воздух. Это нечто было плотным, почти как вода — я однажды едва не захлебнулась в ванне, когда была совсем маленькой, и запомнила этo ощущение, — однако вещество не перекрывало дыхательные пути. Я не задыхалась, но оно словно втягивалось внутрь, и…
Сон ее был тяжелым и беспробудным — наверно, Одо накапал какого-нибудь зелья, чтобы королева не проснулась в самый неподходящий момент. Откуда, интересно, он берет все эти снадобья? Не удивлюсь, если сам готовит, потому что никому не доверяет.
— Ничего. Вы сами делаетесь очень забавной, когда злитесь, потому что не умеете.
«Не может быть, чтобы не оказалось хотя бы… хотя бы коновала какого-нибудь, — думала я. — не бывает так…»