— Не исключаю, ваше величество. И, думаю, здесь есть записки и последних лет. Я не счел возможным читать всё.
Сейчас же передо мной на широкой тарелке исходил соком и ароматным паром огромный ломоть мяса. От умопомрачительного запаха я даже забыла, что собиралась сказать, и несмело надрезала краешек.
— Клянусь своим дипломом — не моих, — ответил тот. — В смысле, голос я немного усилил, потому что он у ее величества слабенький, и храмового заклятия явно не хватало, чтобы на дальнем конце площади расслышали ее слова. А вот в этих природных аномалиях я не виноват, они сами. И платье тоже.
— Оставьте церемонии, пpошу, — произнесла я, когда присутствующие в своем рвении поприветствовать королеву едва не сворoтили столы.
— Кто вам сказал, что я играл? — спросил Одо и добавил невпопад: — Α ещё я прострелил вам платье, сударыня.
Я не могла ничего сказать. Я даже осознать это была не в состоянии: одно дело рассказы, а совсем другое — видеть, как человек меняется на твоих глазах, впадает в детство… Мне хватило и этого, а канцлер видел куда более тяжелые приступы и ничего не мог поделать, раз уж даже маги едва справлялись.