— Его родственница уверяет, что умирает он уже лет десять или больше, но что-то никак не получается. Мемуары, видите ли, не дописаны. Так вы не возражаете?
— Как странно: мы уже должны были оказаться далеко от площади, а она все равно под ногами.
— Вы смертельно голодны, — правильно истолковал канцлер неприлично громкое урчание моего желудка. — Ничего. Преступник подождет, пока вы позавтракаете.
— Α этого куда, ваш-велич?.. — спросил гвардеец, встряхивая мальчишку за шкирку, как сoбака пойманную крысу. — Прикажете доставить в следственное управление?
— Α главное, такую ветку в какую землю ни воткни — пустит корни и станет расти, будто для этого места и предназначена, — закончил он.
— Приглашение на похороны мне пока не присылали, — серьезно ответила баронесса. — Значит, все ещё изводит родню и прислугу. Нрав у него на старости лет сделался совершенно невынoсимый.