— Но вы же этого человека расколдовали молча, — удивилась я.
Я вздрогнула, когда он обратился ко мне вот так. Ни разу ещё oн не называл меня Эвой, только сударыней и Эвиной — и то перед ее величеством.
— По его уверениям, с юга Дагнары. Данкир не может обнаружить лжи в этом утверждении, — ответил пoлковник.
— Так ведь он не маг, ваше величество. Для него вполне достаточно обычного жестового заклинания. А я, хоть и не покорил ещё вершины мастерства, доступные мэтру Οллену, все-таки не самый захудалый маг… хотя повышения мне не видать, как своих ушей, судя по выражению лица господина полковника. Поэтому — я имею в виду, потому, что я хороший маг, а не из-за отсутствия повышения, — для того, чтобы заколдовать себя и потом расколдовать, мне придется приложить немалые усилия. Если мне позволено будет прибегнуть к сравнению, это примерно то же самое, что поднять себя самогo за волосы.
— Я настоящий, — Одо вдруг отстранился. Глаза его были холоднее обычного. — Я никогда не позволю себе воспользоваться вынужденной ко мне привязанностью и страхом девушки перед всем миром, которые она принимает за нечто большее, чтобы получить ее тело. Не нужно так оскорблять меня, сударыня. Поцелуй без обязательств можете попросить у Данкира, он не откажет, я полагаю, а на что-то иное претендовать не рискнет.
— За этим следят особо, не переживайте. Пример Лариды перед глазами, — он потер переносицу и криво усмехнулся. — Видите, какой это клубок? Или не клубок даже, не знаю, как и назвать… Одно тянет за собой другое, и так до бесконечности. Дались вам эти несчастные швеи!