— Я могу взять ее величество на колени, — улыбнулась баронесса, занимая свое место… то есть большую часть сиденья. — А его превосходительство — кого захочет…
Он повернул мою руку ладонью кверху, и я поразилась — на ней лежала будто бы раскаленная добела монета. Неудивительно, что было так больно… Монета эта медленно остывала, пропадал и блеск, покуда вовсе не угас.
— А какoй он был, ваш отец? То есть, конечнo, если не хотите говорить, то я не настаиваю, но…
— Ваше величество, — негромко произнес кто-то, и я подняла голову. Оказалось, я обнимаю колени каменной Богини. — Пора уже идти. Люди ждут вашего явления.
— Простые люди действительно ее жалеют, — неожиданно добавил он. — Но другие, сударыня, очень даже не прочь избавить Эву от непосильной ноши и возложить ее на себя, желательно — вместе с короной. Замучился, знаете ли, отгонять таких доброхотов.
— Хм… Строптивостью вы очень походите на Эву, — сделал комплимент канцлер. — Хорошо. Времени на эксперименты нет, поэтому слушайте, как вам удобно. Главное — запоминайте детали.