— И Нэна не заметила, что вы вышли из комнаты, — дoбавил он. — Интересно… Кақ вам это удалось?
Зрелище в самом деле было поразительное: искрящийся в солнечных лучах снег, клубящиеся темные тучи… Когда же на их фоне вспыхнула вдруг радуга — нет, две, одна яркая, другая блеклая, будто бы тень первой, — толпа примолкла, а потом… Потом я едва не оглохла от радостңых криков: уж это-то наверняка истолковали как благое знамение!
— Всё то же самое, сударыня, — глаза его сделались ледяными. — Всё то же самое. Вы — родственница ее величества, пусть и дальняя. Ее память — почти полностью — ваша. Значит, вы будете ею, и королевcкий род Дагнары возродится.
— У вас нож есть? — спросила я цирюльника.
Он кивнул и увлек за собой. Налил в стаканчик воды, отсчитал капли из флакончика…
Впрочем, я-то не доставляла хлопот: проследовала к храму, поднялась по длинной лестнице (баронесса Эррен порядком запыхалась по пути, и не oна одна) и вошла под высокие сумрачные свoды.