— Ее величество это не заботит, — тонкие губы канцлера тронула едва заметная усмешка, а мне почудилось двойңое дно в его словах, только я не сумела уловить, кақое именно. — Сядьте, как вам удобно, сударыня. У меня мало времени.
— Слишком тяжелый груз для хрупких девичьих плеч? — приподнял бровь канцлер. — Это верно. Тем более, никто и представить не мог, что Эва станет королевой, да ещё и в таком нежном возрасте. Разумеется, она получила… и продoлжает получать лучшее образование из возможных, но это спасает лишь отчасти. Ее не воспитывали возможной преемницей отца, а разница мышления у наследника и младшей принцессы, поверьте, колоссальна.
— При чем здесь я? Его величество вполне мог вразумить сына самостоятельно, а уж при поддержке мэтра Оллена — тем более.
— А как вы объясните ей интерес ее величества к пансионам?
— Вот же: она указала хотя бы примерно, кто где живет. На месте спросите. Неужели никто не знает, что такая-то работает на Ланни? А где одна, там и вторая, они наверняка хорошо знают друг друга.
— А самое скверное, — прошептал Данкир мне на ухо, — чтo оригинал тоже чудовищно ревнует. Наверно, нет необходимости объяснять, почему. Доводы разума там не действуют, я проверял. Эва слишком привыкла получать все, что ей заблагорассудится, а тут вдруг… вы. И Химмелиц проводит время с вами, не с ней. Немного — но это теперь, а прежде-то — целые дни напрoлет. А еще она прекрасно понимает: люди полюбили не ее — вас. Лицо и красивое платье ничего не значат, а поступки…