— Более чем, ваше величество. Вы, господа, извольте отвернуться. Говорить можете, мне нужно знать, что происходило с этой девушкой после ранения. Ну? Что умолкли? Я не ушами ее осматриваю! Когда стану прослушивать, предупрежу, чтобы вы придержали языки…
— Надеюсь. К тому же я не собираюсь снимать сапоги. Идемте.
— И не страшно вам было ввязываться в подобное?
— Ваше превосходительство… — пробормотала я. — Люди очень ее жалеют, я знаю… Когда в газетах писали, что ее величество снова захворала, многие девочки в нашем пансионе искренне молились о ее выздоровлении… И взрослые тоже: они ведь понимают, как трудно заниматься даже обычным хозяйством, а целая страна — это… это…
На ощупь его рука тоже никак не могла принадлежать толстяку, пальцы были жесткими и больно впивались в мое плечо, но я предпочла потерпеть, нежели летать по всей карете, как лягушка в надутом мяче.
— Да вы оба с ума сошли! — только и смогла выговорить я, но меня не услышали.