— Сию минуту, ваше превосходительство, — отозвался худощавый юноша и испарился. Я не успела разглядеть его знаки различия, но, наверно, это был самый низший чин из допущенных к этому делу.
— Да, — коротко сказал канцлер после долгой паузы и встал. — Идемте. Пора возвращаться.
— Срок даже и малого траура истек, — добавила я, мысленно подсчитав сроки, — поэтому извольте подыскать цвет, который не превращает меня в покойницу.
Это было как фейерверк в ночном небе — на праздники их запускают столько, что видно из любого окна пансиона. Помню, мы с девочками бегали от одного подоконника к другому, запрыгивали на них, чтобы лучше видеть яркие огни, и даже сторож, даже дежурная воспитательница нас не ругали…
Время сумерек — особенное. В сказках говорится, что именно в сумерках оживают чудеса. Не ночью, вовсе нет: тогда наступает их законное время, когда они властвуют безраздельно, только люди их не замечают. А вот граница ночи и дня, когда солнце ещё не скрылось за горизонтом, но вечерние тени уже длинны и густы — это те самые минуты, когда можно повстречаться с чудесами лицом к лицу.
— О чем же вы беседовали с ним так долго? Я уже не знал, чем занять полковника, чтобы дать вам договорить…