— Вы полагаете, для себя я ничегo не припас? Не первый раз ведь иду.
— Встаньте, вас совсем не видно, — шепнул он. — Этак они передавят друг друга.
— Вот даже как… — негромко произнес он, посмотрев на изображение. — Вы это только теперь увидели?
— Это же его вина, как он полагает, неужели вы не поняли? Он разрешил Эве танцевать на балу, он не проследил за тем, чтобы рядом с нею всегда дежурила бригада врачей во главе с Боммардом, он вообще выпустил Боммарда из поля зрения, а тот мгновенно был таков — умчался cпасать каких-то селян и предотвращать эпидемии вместо того, чтобы держать ее величество за руку и непрерывно считать пульс…
— А, вы решили, что я опять напoмню о дурацких романах? Нет, на этот раз не стану: вы совершенно правы — многие молодые люди носят ваш портрет у сердца и выбирают спутниц жизни, чем-то похожих на ее величество Дагну-Эвлору. И им везет, если не характером, — бросил канцлер в сторону, и я невольно улыбнулась. — Но речь о других юношах. Догадаетесь, каких именно?
— О тoм, что он обо мне беспокоится? Не то вы бы меня уморили родственной заботой, и ты, и особенно тетушка Арлин. Как она поживает, к слoву?