«Да здесь я только я теперь ты. Так странно. И забавно. Мне нравится».
Мы с Кейданом переглянулись и одновременно кивнули, улыбнувшись.
Лампа на заднем плане, кажется, упала в обморок. Ну что сказать, я ее понимаю. Это мне пофиг на чужую родню, а для Александры это мать мужа, старшая женщина в роду. И хотя я бы на ее месте все равно не позволила так с собой обращаться, в Шурочкину сторону бросить камень у меня рука не подымется. Не все рождаются боевыми магичками. А эта ведьма, судя по ледяным глазам и кривой усмешечке, и правда умеет устроить окружающим веселую жизнь.
— С паршивой овцы хоть шерсти клок, — сказал мой голос Шуриными словами. — Старые мобильники папа забрал, так что других пока нет. А мама не миллионер, к сожалению.
И в этот момент отмер младшенький. Он сначала завизжал так, что я почти оглохла на одно ухо и дернулась спасать мелкого, но тут выяснилось, что в спасении, похоже, нуждается кое-кто другой. Потому что Пашка схватил гремлина под передние лапки, и тот даже квакнуть не успел, как сынуля выдернул тварьку из-под скатерти как репку из грядки, прижал к груди и звонко чмокнул в нос, при этом продолжая повизгивать от счастья.
— Во сколько их надо забирать? — как ни в чем не бывало спросил Александр Сергеевич.