— Уверяю вас, вы первая, кому наш грозный Громов предлагает такие роскошные условия. Обычно он весьма скуп на похвалу и на поблажки.
«Очнись! Шивон! Господи, да очнись же! — кричал кто-то у меня над головой. — Сейчас дети прибегут, испугаются! Только не умирай, пожалуйста, пожалуйста!»
— Знаешь, — сказал он некоторое время спустя, — я хочу показать тебе, как все было. Мне стыдно, страшно и больно об этом вспоминать, но я должен. Не знаю. Чтобы быть уверенным, и…
Но меня это уже не пугает, потому что я тоже становлюсь словно бы легче и воздушнее с каждым мгновением, и и я откуда-то вдруг знаю, что сейчас самое главное крепко-крепко прижаться к своей нечаянной подруге-сестре и ни за что ее не отпускать. Вот сейчас сейчас!
— Колитесь, Александр Сергеевич неПушкин. Кто вы, что вообще в этом вашем медцентре происходит и с какой крутой горы свалился к нам этот ваш бравый коллектив бывших военных. Да-да, и нечего моргать, выправку невооруженным взглядом видно. А еще у них у всех магические каналы развиты. Наводит, знаете ли, на определенные мысли.
— Но боль, холод и страх она уже прекрасно чувствует, — я подняла умоляющий взгляд на своего мужчину. — Кей, ты ведь здесь явно не в первый раз, и…