Дети, уразумев, что мамаша хоть и медленно, но ползает, почти совсем успокоились. Старший, с которым свекровушка успела пошептаться перед уходом, почти сразу скрылся в своей каморке, и оттуда стали доноситься звуки «компьютерной игры». Шура так сказала. Потом узнаю, что это за зверь такой и чем недоросль так занят, что даже к матери больной не зашел. Глянул только от двери, убедился, что больше не падаю, фыркнул и отвернулся. Прелестно. А вот младший через пять минут пришел под бочок. Я только-только настроилась расспросить Александру, а тут он, с подушкой, мишкой и выпяченной нижней губой, как у готового зареветь трехлетки. Вроде большой уже парень, лет десять на вид.
— Ты поверил, — повторила я, не в силах справиться с этой болью.
— Я ведь правильно помню, мальчишки не пострадали? — обеспокоенно спросила я, оглядываясь по сторонам. — И меня ты выдернул. Только лампочка разбилась. А я так и не поняла, кто пытался нас сбить и, главное, зачем?! Это ведь точно нарочно было сделано. Никакая не случайная авария.
«Ну да, согласна. Но мы-то с тобой заживем, и еще как. Вот пойдем и сразим симпатягу доктора, сразу настроение повысится».
«Да с чего ты взяла? — удивилась я, небрежно поводя плечом и делая элегантный, почти танцевальный разворот у самого стекла и уходя вглубь магазина, взмахнув на прощание золотистой копной волос. — Ну? Ржут? Или челюсти уронили, любуясь на красоту неземную?»