Я аж вздрогнула, когда рядом раздался мужской голос. Совсем забыла про доктора. А он тут. Смотрит внимательно и как-то так не с жалостью, а по-другому, но от этого взгляда чуть теплее и легче вроде бы.
«Да век бы не видела. Только ее попробуй выставь. Слово поперек скажешь она потом полгода будет припоминать, напакостит, где только сможет, и ни за что не повезет больше младшего ни на кружок, ни к врачу и Вите будет петь в уши, и…»
— В руках, Тош, в руках. Как люди без машины их носят.
Еще бы, пацанам только дай в мужские игрушки поиграть то на стрельбище с командой, то на мотогонки слава богу, только как зрители, то на картинг, то в спортзал учиться «приемчикам». Да Виктор отродясь столько с детьми времени не проводил! Так что если Тошка сначала немного дичился, то потом быстро про свою ревность забыл, это мне впору ревновать: беременную маму в кресло посадили, яблочко принесли и умотали по своим интересным мужским делам.
— Соглашайтесь, Александра Михайловна, — прозвучал вдруг знакомый голос откуда-то сбоку.
За мыслями, которые иногда то ехидно, то печально комментировала прежняя хозяйка этого тела, я разобралась с принятием дел и отпустила Анну Сергеевну заниматься ее прямыми обязанностями, а сама пошла устраивать ревизию всяким хозяйственным приблудам. И первым, что я обнаружила в маленькой кладовке, где должны были стоять швабры, ведра, чистящие средства, а также бутыли с водой для кулера, был