Пройдя в специальную, защищённую от всякого рода средств несанкционированного прослушивания комнату спецсвязи, полковник, заблокировав входную дверь и оставшись один, торопливо уселся на простой металлический стул, привинченный к полу, и мазнул по клавиатуре, активируя режим разговора.
Я показал абсолютно настоящее удостоверение личности офицера Мауринских вооружённых сил. Но на этом всё и закончилось – мужик просто записал мои данные, пояснив, что я очень интересный собеседник – которого не часто встретишь в этих местах – и хороший солдат, и он не против ещё раз встретиться и более подробно расспросить меня об оперативной обстановке на той стороне фронта.
– Хорошо, Фленг… Сколько осталось целых катеров и бойцов? Что с грузом? Каковы потери? Сколько раненых? Надо попытаться свалить из этой системы.
Предпоследний дракон попытался ударить хвостом, но человек успел подпрыгнуть над пронёсшимся природным оружием противника и, опускаясь на палубу, нанёс удар топором, вложив в него и всю силу, и свой вес, и инерцию тела при движении вниз. Страшный удар великолепно заточенным топором, изготовленным из современных композитных материалов, просто наискось рассёк дракона на две части.
Священник очень долго смотрел на меня, пытаясь проникнуть в самую суть, и я вдруг почувствовал, как меня буквально обволакивает его тёплая мягкая сила, но не подчиняет, а успокаивает, заставляя поверить в мир, в доброту, в людей…
Мне пришлось ещё немного повозиться, освобождая одного из боевиков от боеприпасов и вооружения – моё изначальное снаряжение где-то было припрятано ещё с того момента, как нас с Ланкой разоружили и взяли под арест. Чтоб не терять время на подгонку чужой снаряги, я просто распихал несколько магазинов к карабину и пистолету по карманам так, чтоб они не звякали друг об друга, и посмотрел на мою спутницу.