Интересно, зачем ревенанту понадобилась моя преступная, отвергнутая родным кланом персона? И кто еще знает о моем тайном убежище на третьем этаже старого дома? Ладно, съездим, узнаем, что нужно губернатору. Я взял куртку и в сопровождении двух телохранителей вышел на улицу.
За их спинами прошел поезд. Он дохнул ледяным ветром, разметал колючие снежинки с рельс и, грохоча колесами, унесся к Центральному вокзалу.
Когда Гемран вышел на сцену, первым делом он быстро скользнул взглядом по аудитории, взревевшей в восторженном крике. Вэнс ощутил присутствие «родственников», и его выразительное лицо слегка напряглось. Потом разглядел в пятом ряду Кристофа, удивленно приподнял бровь, но тут же склонил голову в приветствии. Посмотрел на Дону, прижал руку с микрофоном к груди, улыбнулся. Он вел себя как любезный хозяин, и каждый гость чувствовал его внимание.
Сейчас кадаверциан сидел в кресле напротив Вивиана, погруженного в резервуар. Ученик казался спящим, умиротворенным. Дарэл замер в раскладном кресле. Глаза его под опущенными веками двигались так быстро, словно он с большой скоростью читал книгу.
Рамон познакомился с ней не так давно. Сначала девчонка дичилась, зыркала зелеными глазищами и спешила убежать. Но постепенно любопытство победило недоверие. К тому же негоциант, по давно устоявшейся привычке поддерживать дружеские отношения со всеми кланами, был вежлив и внимателен. Пару раз предлагал в подарок занятные сувениры. Естественно, Мира ничего не брала, но смотреть стала теплее, а разговаривать охотнее.
— Думаю, излишне говорить о том, что выяснять отношения в Столице, да еще и привлекая внимание людей — это дополнительные хлопоты для всех нас, — сурово произнес Рамон. — Желательно, чтобы Хранья как можно скорее покинула город. И без всякого шума.