– На данный момент они присматриваются к Ревенту, но – учитывая послужной список нашего посланника и его нынешний авторитет среди, так сказать, наших лояльных боляр – у него есть очень неплохой шанс стать для них своим. В случае положительного разрешения ситуации – даже по сокращённому варианту – это даёт нам большие возможности в дальнейшем более качественно влиять на ситуацию.
Чуть левее по фронту, на невысокий холмик, где мы с Орином на позиции просидели несколько дней, выполз сначала один торкский танк, а чуть позже, дымя повреждённым двигателем – второй, за которым двигались небольшие фигурки пехотинцев. Но тут же откуда-то из зелёнки вырвались две реактивные гранаты и, оставляя за собой ясно видимый дымный след, полетели к холму. Расстояние было большое, фактически на пределе дальности стрельбы, поэтому первая граната пролетела мимо, но удача сопутствовала второму из стрелков-ополченцев – взрыв кумулятивного заряда прямо под башней заставил замереть дымящийся танк противника, а спустя пару секунд он вспыхнул ярким пламенем. Оторванная башня отлетела на несколько метров в сторону, погребая под собой несколько неудачливых карателей.
Это – как бы официальная версия, а реально у меня возникла необходимость просто отлежаться после применения коктейля из стимуляторов.
– Твой коллега, правда, имеющий более высокое звание, ну и… Опыта, конечно, побольше и подготовка получше… А занимаюсь я тут расследованием обстоятельств пропажи или гибели исследовательской экспедиции. Такой ответ устроит? – он кивнул, а я продолжил: – В принципе, я тебе сказал правду, конечно, не всю и в очень урезанном виде, но если хочешь жить, подумай, что тебе дальше делать со всем услышанным. Во многих знаниях – многие печали.
Как это ни странно, но никто не удивился – все ждали подвоха или чего-то столь же необычного.