– Наличными, – невозмутимо ответил мужчина и, обращаясь к Андрею, приказал: – Выйди. Подожди снаружи.
– Ну… спроси. – Константин напрягся. Он давно ждал, что Маша спросит про ЭТО.
И она тут же почувствовала боль. Болел бок, по которому скользнул нож, болела левая грудь, на которой откуда-то взялся наливающийся кровоподтек. Вся левая сторона тела была залита кровью – то ли своей, то ли брызнувшей из противника. Который, кстати, лежал неподвижно на пороге и не подавал признаков жизни.
Еда из ресторана валялась на полу, высыпавшись из пакета, но, по большому счету, не пострадала, и, собрав содержимое пакета, Константин положил контейнеры на стол. Есть хотелось, но нужно было прежде решить, что делать с трупом. Вернее, не решить что делать, а куда его отправить.
Константин встал и пошел к брошенной на берегу одежде. Когда он поднялся, человечки вдруг затихли, а у полицейских руки сами собой потянулись к кобурам – один даже взялся за рукоять пистолета, тот, что с «глоком». Что такого опасного было в его виде, Костя не понял – он голый, в одних трусах. И трусы как трусы – «боксерки», угрозы точно не несут.
Конец дня провели в сладких утехах – Маша даже удивилась, насколько неутомим и разнообразен в сексе может быть ее начальник. Приятно удивилась. Хотя к ночи у нее внутри и снаружи все болело и дрожало – устала она, как после многочасового занятия в тренажерном зале.