Парочка, обнявшись, зашла в проходную турбазы, а Константин развернулся и поехал обратно. Ему оставалось проехать еще метров пятьсот до своего дома.
Само собой, обед не доел и попросил упаковать нетронутые блюда, чтобы взять с собой. Не бросать же хорошую еду? Чаевых оставил пятьсот рублей. Хотел больше, но вдруг пришла мысль, что нельзя привлекать к себе излишнее внимание. И так уже напривлекал!
– Плевать! – отмахнулся Константин. – Нужно везти деньги в Москву?
– Все готово, а насчет проблем… ну кто может дать полную гарантию? Скорее всего, все будет нормально. Бумажки когда доставите?
– У меня вчера жена погибла… – бесцветно, не меняя выражения лица сказал Константин, и сердце его защемило болью. – Сгорела. Живьем. В аварии.
Рука на горле сразу ослабла, нож, который был направлен в подвздох, чиркнул по боку Маши, обжигая, как раскаленным железом, но она этого даже не почувствовала. Прямой удар кулаком в переносицу противнику – многократно отработанный и резкий – вырвал из его глотки хрип, а из носа – брызги крови, запачкавшие только что вымытый пол. Это еще больнее, чем ногой в солнечное сплетение. Носовой хрящ ломается, а перед глазами вертятся огненные круги, мешая рассмотреть противника и практически полностью выводя из строя на пару секунд.