– Маша, надень чего-нибудь. – Стоит, как всегда, голышом, совершенно этого не стесняясь. Нудистка чертова… – У нас гость, ты будешь переводить. И не одевайся нарядно – просто шорты надень да топик.
– Мои… мои искренние соболезнования! Как дочь, зять? С ними все в порядке?
Он дал ей миллион долларов – положил на счет, который открыл на нее Зильберович в том же самом банке, где были счет Константина Петровича и счет самого Зильберовича. Маша не просила этих денег, но если деньги дают, почему бы и не взять? Деньги лишними не бывают!
– Похоже, что наш приятель подсуетился, – мрачно бросил Константин Петрович. – Или еще откуда-то ветер дует. Чертовы Багамы! Маш, ты как себя чувствуешь? Сильно болит?
Она обожала запах пропитанных какой-то ядовитой дрянью шпал, запах дымка из вагонных труб, суету вокзальных пассажиров и вальяжность вышедших из вагонов проезжих «гостей». Звон подстаканников со стаканами чая, постукивание вагонных колес и предвкушение приезда туда, где тебя ждет только радость!
Теперь – в город. К адвокату. Надо решать с деньгами, в одной корзине их держать ни к чему.