Подполковник ФСБ Баринов Николай Михайлович,
Адмирал Паркер, наблюдая за этим кровопролитным сражением, совсем пал духом. Через три часа после начала боя он приказал поднять «сигнал № 39», который означал «Выйти из боя». В это время я находился на юте «Элефанта». Вражеские ядра крушили рангоут корабля, и меня осыпало щепками от раздробленных и изломанных мачт и рей. Командир «Элефанта» Фолей, получив сообщение сигнальщика о распоряжении адмирала Паркера, вопросительно посмотрел на меня. Я же решил сделать вид, что сигнал этот меня не касается.
Не дожидаясь, пока датчане придут в себя, я приказал воспользоваться перемирием и велел захватывать датские боевые и торговые корабли. Ну, и самое главное – дорога на Балтику стала для нас открыта. После ремонта кораблей эскадры и пополнения убыли ее экипажей можно будет следовать в гости к русским – прямиком в Ревель.
– Господин Иванов, – сказал царь, – я хочу предложить вам проследовать вместе со всеми вашими… – тут Павел немного замялся, подбирая подходящее выражение. – Одним словом, самодвижущимися повозками – туда, где их можно будет хранить. Это недалеко отсюда, рядом с моим новым дворцом. Вы можете там расположиться под охраной ваших людей и моих верных конногвардейцев. Я прикажу устроить вам там спальную, а мадемуазель Дарью можно будет пригласить пожить в моем дворце. Великие княжны и императрица с удовольствием примут ее там, как почетную гостью.
– Вы имеете в виду лейб-гвардии Артиллерийский батальон, сформированный четыре года назад из бомбардирской роты Собственных Его Величества Гатчинских войск? – спросил я. – В его составе, действительно, есть конная артиллерийская рота. Мне приходилось видеть ее на маневрах – бомбардиры, обученные графом Аракчеевым, стреляют весьма споро и цельно.
– Отнюдь, – ответил я. – Он считал, что для нижних чинов строевая подготовка необходима: «Чтобы солдаты имели на себе смелой и военной вид. Головы вниз не опускали, стояли станом прямо и всегда грудь вон, брюхо в себя, колени вытягивали и носки розно, а каблуки сомкнуты в прямоугольник держали, глядели бодро и осанисто, говорили со всякою особою и с вышним и нижним начальником смело, и когда он о чем спросит, чтобы громко отзывался, прямо голову держал, глядел в глаза, станом не шевелился, ногами не переступал, коленей не сгибал, и отучать весьма от подлого виду и речей крестьянских, и тако обуча как стоять во фронте».