– Именно так, Василий Васильевич. Конечно, сырость и сквозняки вредны для здоровья, но уж очень мне хотелось побыстрее покинуть Зимний дворец, где пришлось во времена правления моей матушки испытать столько обид и унижений…
– А что будут делать мои егеря? – поинтересовался я. – Если надо, они могут ударить в штыки. Правда, я учил их не этому…
Именно с ним Беннингсен, видимо, встретился и на этот раз. Только встреча эта закончилась для Длинного Кассия летальным исходом. Похоже, что у «виконта» сдали нервы, и он открыл пальбу из пистолетов в самом центре города. Одну пулю он всадил в американца (правда, осмотрев его, я убедился, что рана не опасная), а вторую – в Беннигсена. Керриган – так звали морячка – успел сказать нам несколько слов, а потом снова потерял сознание от потери крови. И узнали мы о происшедшем на набережной не сразу.
Потом мы прошли через библиотеку и вошли в царскую опочивальню. Стены ее были отделаны белыми деревянными панелями и завешаны голубыми с серебром занавесями. На полу лежал большой пушистый ковер, на стенах висели картины. Здесь же стоял рабочий стол, за которым, как я понял, работал Павел, несколько стульев и кресел. За ширмой я заметил походную железную кровать императора.
«Надо с утра ехать в Михайловский замок и там встретиться с императором, – решил Пален. – Пусть он сам познакомит меня со своими новыми друзьями. Это будет не так подозрительно. Ну, а как понравиться людям – сие мне хорошо известно. Если удастся сделать их своими сторонниками – это будет просто замечательно. В случае удачи заговора их можно сделать козлами опущения. Надо только потом обвинить чужаков в цареубийстве и после суда торжественно их казнить.
Конечно, адмирал Паркер кое в чем был прав. Действительно, опасно было оставлять в тылу сильного противника, да и опасности при прохождении через Большой Бельт глубокосидящих многопушечных кораблей тоже следовало учитывать. На мое предложение – снять с них пушки и максимально облегчить корабли, Паркер ехидно спросил у меня, чем я буду отбиваться от датчан, если им взбредет в голову атаковать нашу эскадру во время прохода через Большой Бельт.