– Конечно, ваше императорское высочество, почту за честь! Вы только сообщите, куда и когда мне приехать. И не надо называть меня Дарьей Алексеевной, зовите меня просто Дашей! Так для меня привычнее. А вот насчет лошадей, увы, у нас в стране их мало, и езжу я на них плохо. Зато я умею плавать, как рыба, и летать, как птица…
С немецкой педантичностью и аккуратностью на улицах Риги выставили почетный караул, а в ратуше приготовили пышный обед, на котором лучшие люди города должны были чествовать бывшего короля Польши, когда-то имевшего честь разделить ложе с будущей российской императрицей Екатериной Великой.
– Господа, – со вздохом произнес он, – все, что вы мне сейчас рассказали, весьма меня огорчило. Теперь я даже и не знаю, кому из моих приближенных можно доверять, а кому – нет. Даже если мой родной сын и наследник злоумышляет против меня…
Сапожников вздохнул и выругался сквозь зубы. С одной стороны, он был огорчен тем, что из-за воспитанницы его возможная командировка в Ревель накроется медным тазом. С другой стороны, он был горд тем, что правильно воспитал дочь своего старого друга. Отличная выросла девица, не насиликоненная швабра, у которой одна лишь мечта – выгодно выскочить замуж и проводить ежедневный шопинг по магазинам, покупая все новые и новые шмотки и брюлики.
Майор Никитин, встретивший нас у входа, не смог скрыть своего удивления, увидев Кутузова. Челюсть его отвалилась чуть ли не до пола, и он с большим запозданием приветствовал нас. Кутузов слегка пожал плечами и вопросительно посмотрел на меня. Дескать, господин подполковник, а во вверенной вам части наличествует бардак и полное отсутствие субординации. Я же незаметно показал Киру кулак.