Скажите, как мне лучше поступить? Что вы посоветуете мне сделать? Решать, конечно, придется мне, как самодержцу, коего Господь по своему промыслу поставил во главе нашей державы. Но я все же человек и потому с благодарностью приму умный и добрый совет, который поможет спасти жизни сотен тысяч моих подданных.
Я присвистнул, словно какой-нибудь простолюдин. Задача была весьма и весьма нетривиальна.
– Государь, от себя лично и от моих друзей я благодарю вас за приглашение, но боюсь, что некоторые моменты могут быть не совсем приятными для вас и вашего семейства.
– Да ты же, Игорек, уже все решил, не так ли? – Николай с хитрой улыбкой посмотрел на меня. – Скажу прямо, я тоже хочу спасти «русского Гамлета» – так, кажется, называли Павла Петровича? Негоже, когда за британские гинеи убивают русского царя. Да и от его наследника я не в восторге. Как там про его старшенького, Александра Павловича, писал «наше всё»? «Всю жизнь свою провел в дороге, простыл и умер в Таганроге».
А ведь мне всего сорок шесть – возраст для мужчины не такой уж и большой. Но сколько мне пришлось пережить за эти годы! И особенно за последние дни. Предсказание старухи-чухонки, появление людей из будущего, известие о заговоре, в котором приняли близкие мне люди, и даже мой родной сын и наследник престола. А тут еще известие о кончине старшей дочери Александры!
Да и внешне Ушаков смотрелся молодцом – роста среднего, широкоплечий, с умными и проницательными глазами. При ходьбе он слегка прихрамывал. Я вспомнил, что это следствие болезни, перенесенной им в детстве. Ушаков с любопытством посмотрел на наших бойцов, поздоровался со мной за руку (а рука у него была крепкая) и стал внимательно рассматривать Михайловский дворец. В бытность его в Петербурге на этом месте стоял Летний дворец императрицы Елизаветы Петровны. Ушаков даже бывал в нем, когда во дворце проживал фаворит императрицы Екатерины Алексеевны и покровитель Ушакова светлейший князь Потемкин.