– Надеюсь, что не против французов? – переспросил Багратион. – Как я слышал, государь уже замирился с Бонапартом. Мне довелось повоевать с якобинцами в Италии и Швейцарии. Действительно, это был достойный противник. Хотя под предводительством батюшки нашего, Александра Васильевича Суворова, мы били их, и не один раз.
Датские корабли, выстроившись в линию длиной полторы мили и прикрываемые фортом «Трекронор», открыли по нам огонь. Мы же должны были двигаться вдоль их строя, останавливаясь напротив заранее определенного планом сражения вражеского корабля, вставать на якорь и открывать ответный огонь. Фрегаты же образовали авангард и арьергард нашей боевой линии.
Рассказать ему все о нас? Ну, что ж, рано или поздно тайна нашего появления в этом мире станет секретом Полишинеля. Сам ли император проболтается, расскажут ли о нашем явлении всему честному народу на берегу Невы у Арсенала молодцы-конногвардейцы, подслушают ли разговоры наших бойцов из «Града» слуги и лакеи – в общем, так или иначе разговоры о нашем иновременном происхождении начнутся. И как там у Пушкина: «И никому не сказала ни одного слова, кроме как попадье, и то потому только, что корова ее ходила еще в степи и могла быть захвачена злодеями».
– Это господин Патрикеев, гость нашего государя, – поспешил на помощь приятелю Бенкендорф. – А откуда вы, Василий Васильевич, знаете поручика Паскевича? Вы раньше с ним встречались?
– Дашка, – возмущался мужчина, – я же велел тебе сидеть в кабине и не вылезать оттуда. У тебя что, шило в заднице? Какого рожна ты вылезла из машины и шляешься тут?