Штатский, внимательно наблюдавший за юным спутником Павла, что-то сказал тому по-немецки. Парень в военном мундире кивнул и вслед за императором полез в салон «Тигра».
– Вы же знаете, что мой отец, император Петр III, взойдя на престол, поспешил прекратить эту ненужную России войну и вернуть королю Пруссии все отвоеванные у него земли.
– Господа, – сказал он, – если вы не против, то не соблаговолите ли показать мне ваши чудесные механизмы, с помощью которых вы можете переговариваться между собой? И еще мне хочется понять, как вы, коих, как мне сообщили, числом не более двух десятков, сумеете оказать действенную помощь войскам, обороняющим Ревель?
А вот про то, что мне удалось услышать в Летнем саду, я этим людям ничего пока говорить не собирался. Откуда я знаю, вдруг они тоже заговорщики? Для меня же главное – сделать так, чтобы моя информация дошла до тех, кто сможет предотвратить убийство русского царя. И я попросту молчал – знаете ли, привык держать язык за зубами за время, проведенное на английском корабле. Да и пыток, которые, несомненно, последуют, я не боялся – вряд ли они окажутся хуже плетки-девятихвостки в руках боцмана Брауна.
Я оделся потеплее, зарядил два небольших пистолета и сунул их за пояс. Потом подумал и положил в карман сюртука скин ду – небольшой шотландский кинжал. Вообще-то его принято у нас носить за подвязкой гольфа на правой ноге, но я сейчас находился в дикой Московии, а не в заросших вереском горах и долинах моей родной Каледонии.