Затем спокойно двинулся по гостиной к выходу, обогнув кресло со смятым в месиво человеком.
– Девятнадцать лет назад… – приподнял Юсупов бровь, намекая на давность запуска.
Старейшина недовольно качнул головой и направился к выходу. Леди же задержалась.
– Насмерть? – мигом выпалил Юсупов, затаив дыхание от надежды и волнения.
– А это… – невольно посмотрел на надгробие Александр Михайлович.
– Да… – глухо ответили ему. – И успокоился. А вторая мать моих детей страдала в подземелье от холода и крыс. – Глаза, впервые отражающие эмоции, поднялись на Черниговского.