Мир был белым, снег покрывал церковный двор, укутывал деревья, траву, тонкой полоской лежал на невысокой ограде, отделяющей двор от улицы. Зои пошла за родителями к машине, все молчали. Залезла в салон. Звук запущенного двигателя казался странно приглушенным. У Зои кружилась голова, казалось, будто она где-то не здесь.
Ему все еще было трудно поверить, что коп у дорожного заграждения дал ему уехать, когда его одежда была в таком виде.
Первое сообщение о животном поступило в июле 2014 года.
– О, отлично. – Тейтум был приятно удивлен.
Зои удрученно брела за Тейтумом к оперативной комнате. Как только начала выкладывать причины, по которым считает нынешнего убийцу Гловером, она осознала, насколько глупо они звучат. Все равно что снова стать подростком, пытаться убедить мать и копов. В душе́ она знала, что права, но, сказанное вслух, ее знание превращалось в цепочку дурацких связей и недодуманных теорий. Поскольку, в сущности, все сводилось к тому, что она чувствовала. Решение забраться в дом Гловера основывалось на ощущении странности и подозрительности его поведения, а не на вещественных доказательствах. Даже когда Зои сделала свои открытия в его спальне, ее вело ощущение, что найденные предметы – сувениры, взятые у жертв. И сейчас она чувствовала: посредством этой жуткой односторонней беседы Гловер говорит ей, что это он убивает в Чикаго.
На ее стол легла пачка бумаг. Зои подняла взгляд и увидела Мартинеса.